Они все прошли передо мной, порой смешной, порой грустной чередой: Настя с дядей Васей, Манька-Косотычка, вор Сашка Гриб и Вовка Окунь — жители Тверской глубинки, где необозримые зелёные пустоши, брошенные избы у дорог, деревни, исчезающие на протяжении одной человеческой жизни, и вспаханные поля, с которых время от времени вспархивает тяжело и невысоко туча чёрных птиц.

И совсем другой пейзаж: мёрзлая тундра, белая равнина, вдали на ней чёрные фигурки в ватниках на белом снегу и кое-где колючая проволока, бело-чёрная, как газетная статья, реальность, из которой мечтает вырваться работающий на Крайнем Севере журналист. Перекрёстки судеб, Воркутинский зной, авария на шахте, зарубка, сделанная давным-давно боевым палашом на набережной Невы, знак памяти.